Исторический срез

В предчувствии ОИЯИ

Институтская Дубна - 1955

Жители Дубны никогда не забудут
трудового энтузиазма первых строителей

Сборник "Дубна 1956-1966"

Проведем мысленный эксперимент: представим себе, что мы, подобно героям фильма "Зеркало для героя", споткнулись о какую­нибудь ржавую проволоку, торчащую из земли, и оказались в институтской Дубне 1955-го. (Собственно, никакой другой Дубны еще нет - современная Дубна, город фундаментальной науки и оборонной промышленности, появилась через пять с лишним лет, в самом конце 1960 года, да и то поначалу только на бумаге.)

О, снимают кино, подумали бы мы, пораженные увиденным. Славно киношники преобразили привычный ландшафт! Исчез целиком, как будто его и не было, район Черной речки, а сама она, не упрятанная в трубу, плавно несет свои воды и впадает под острым углом где­то у водозабора, чуть ниже по течению. Через речку - два моста, железнодорожный и автомобильно­пешеходный.

Из воспоминаний Д.В.Ширкова: "МГ выглядел молодым, энергичным, преуспевающим генералом от науки, каковым он в сущности и являлся в тот момент"

Еще год назад (два - это точно) здесь был милицейский пост, и дорогу преграждал шлагбаум. В один из жарких летних дней 1953-го будущий академик Д.В.Ширков, прибывший в командировку, на вопрос охранника "Куда?" произнес пароль: "На объект, где начальником - товарищ Мещеряков", после чего "охранник поднял шлагбаум и пропустил наш автомобиль на территорию современной институтской части Дубны".

В 1955 году шлагбаума на Черной речке уже нет. Исторический центр институтской Дубны сформирован. Административный корпус стоит на привычном для глаз месте - на пригорке, но пока без пристроек. Улицы тоже все на месте, только названия незнакомые: Центральная, Школьная, Парковая, Южная, Песчаная… знакомо лишь название "Инженерная". Сразу за Инженерной исправительно­трудовой лагерь, основная рабочая сила, которую использовали при строительстве будущего города физиков. За ним - деревня Ново­Иваньково.

В двухэтажном коттедже напротив старой гостиницы, что на перекрестке Парковой и Школьной, живет "начальник объекта" товарищ Мещеряков, полновластный хозяин быстро растущего городка физиков. В списках ходит поэма, автор которой пожелал остаться неизвестным:

Трепещет в страхе весь народ.
От гласа моего сосновый бор немеет.
Хочу - и Волга вспять пойдет,
И Каспий жалкий обмелеет.
Я властвую, и лик мой славой блещет,
Пресечь все недовольства я готов.
Кто недоволен мной, тот пусть трепещет!
Я вождь Иваньково, М.Г.Мещеряков!

Перекресток улиц Центральной (Жолио-Кюри) и Молодежной. Снимок фотокорреспондента ТАСС А.С.Батанова. 1956 г.

По соседству с "вождем Иваньково" - коттедж его заместителя, доктора физико­математических наук В.П.Джелепова. Дальше по Парковой улице - коттеджи главного инженера А.В.Честного и начальника отдела эксплуатации ускорителя В.С.Катышева. Через год Честной уйдет в Москву, в Курчатовский институт, а Катышев летом того же 1955­го погибнет при не выясненных до конца обстоятельствах где­то под Сухуми, в первый же день отпуска, и об этой утрате особенно будет сожалеть М.Г.Мещеряков, вспоминая своих первых сотрудников много лет спустя. Другой сосед Катышева - Бруно Понтекорво, физик с мировым именем, который исчез осенью 1950 года, и это вдохновило Агату Кристи на очередной детективный роман "Место назначения неизвестно".

На аллее, ведущей к старой гостинице

Продолжается рассекречивание ядерной физики в Советском Союзе - разумеется, в той ее части, что не связана с оборонными задачами. Бывший "почтовый ящик №1326" теперь рабочий поселок Дубно. Бывшая Гидротехническая лаборатория теперь Институт ядерных проблем Академии наук, сокращенно ИЯПАН.

Смягчение режима секретности заметно во всем. Бруно Понтекорво почувствовал это на себе. За ним перестали ходить везде и всюду два человека на государственной службе, с табельным оружием в кобурах. Ему даже дали возможность выступить на пресс­конференции для советских и иностранных журналистов, и он постарался объяснить за отведенное ему время, почему он оказался в СССР и стал гражданином этой страны.

На Первой конференции по мирному использованию атомной энергии в Женеве

Появляются первые публикации в журналах. Михаил Григорьевич выступает на сессии Академии наук с обзором результатов, полученных на первом дубненском ускорителе. Своеобразной репетицией назвал эту сессию будущий директор ОИЯИ Д.И.Блохинцев. Премьера состоялась в августе, на первой международной конференции по мирному использованию атомной энергии в Женеве. Газеты писали, что русские удивили своих западных коллег не только шириной брюк, но и интересными научными результатами. Всего от Советского Союза было представлено более 100 докладов (точнее - 101). Настоящей сенсацией стал доклад Блохинцева об Обнинской АЭС - с цифрами, формулами, чертежами; когда Дмитрий Иванович закончил выступление и поблагодарил за внимание, зал взорвался аплодисментами, а председательствующий пожал докладчику руку - и сорвал аплодисменты вторично.

Главной интригой той конференции стало событие, приведшее в итоге к созданию ОИЯИ: полякам (пока неофициально) предложили вступить в ЦЕРН. Политическое руководство Польши, первый секретарь Объединенной рабочей партии товарищ Охаб, отнесся к предложению церновских физиков с интересом. И в Москву полетело донесение в стиле "Юстас - Алексу". Так началась операция "Восточный институт".

У здания стройуправления. Улыбающаяся молодая женщина в шляпке - инженер-строитель Людмила Журавлёва. Родилась в Харбине, окончила строительный институт. Работала в Керчи, была арестована по обвинению в шпионаже в пользу Японии и почти год провела в следственном изоляторе НКВД, после чего была отпущена "за отсутствием состава преступления". В войну работала на строительстве авиационных заводов под Куйбышевом. В ноябре 1946-го приехала на строительство будущего города физиков (с полуторагодовалой дочкой на руках). После образования ОИЯИ перешла в отдел капитального строительства, которым некоторое время руководила. Фото из личного альбома ее дочери Натальи Симоновой

Название дал Курчатов. Почему "Восточный"? А почему первый космический корабль с человеком на борту назывался "Восток"? Поначалу (что особенно важно для нас) не только название, но и расположения международного научного центра предполагались в других местах: рассматривались Киев и Прага. В итоге остановились на Дубне. Почему? В ЦЕРН уже строили свои ускорители, и надо было их опередить. Это одно соображение, но было и другое. Прямее всего на этот счет высказался академик Л.А.Арцимович, назвавший Дубну "аппендиксом Атомного проекта". Военные были недовольны: а где овес? Первый дубненский ускоритель строился на оборонные деньги… Генерал Б.Л.Ванников говорил не без сарказма: "Даме купили дорогой рояль, и она играет на нем одним пальцем "Собачий вальс"". И Дубну бросили на алтарь международного научного сотрудничества, чему мы все теперь очень рады.

К сожалению, в дневниках Д.И.Блохинцева об этом ничего нет. Он всё еще в Обнинске, и не только душой: "Наша станция стала Меккой для всех тех, кто справедливо считает, что новая сила природы может и будет служить человеку". В Обнинск устремляются народы мира. ДИ встречает председателя коммунистической партии Северного Вьетнама Хо Ши Мина, премьер­министра Бирмы У Ну, государственного и политического деятеля КНР Чжу Дэ, лидера итальянской коммунистической партии Пальмиро Тольятти…

Посетили Обнинск и любознательные британцы; первая атомная электростанция произвела на них сильное впечатление. Они и Дубну посетили. Их встретил директор ИЯПАН член­корреспондент Академии наук СССР М.Г.Мещеряков. Знакомо ли вам, читатель, слово "кураж"? С Михаилом Григорьевичем именно это и случилось. Черт дернул Михаила Григорьевича сказать британцам, что у него работает их бывший коллега Бруно Понтекорво. На лицах британцев не отразилось ничего, недаром они славятся своей невозмутимостью. И чтобы "дожать" их, МГ вызвал секретаршу и попросил пригласить Понтекорво. Понтекорво, ничего не подозревая, пришел, и разразился скандал…

На следующее утро Бруно Максимович едет к Курчатову с просьбой отпустить его к Векслеру в ЭФЛАН. Игорь Васильевич опечален, но не удивлен. Стоны из Дубны доносились до него и раньше. А.А.Тяпкин прямо говорит об этом в статье "Три встречи с Курчатовым". Недоволен был Мещеряковым и генерал А.П.Завенягин, ставший в конце 1955 года министром среднего машиностроения. Курчатов пытался выдернуть своего ученика в Москву: что ты сидишь там на своем ускорителе? Я создаю мощную группу, Левушка Арцимович будет руководитель, а ты у него - правой рукой… Накопившееся недовольство получило наконец выход. Возможно, именно тогда, после разговора с Понтекорво, Курчатов и принял окончательное решение. Работайте спокойно, сказал он, никуда переходить не надо: скоро в Дубне будет создан международный институт, и Мещерякова в нем не будет...

Вот такая история. Вернемся к "Зеркалу для героя". Горный инженер Немчинов (в повести - Ивановский), отсидевший два года за аварию на Пьяной, изо дня в день в этом повторяющемся 8 мая 1949 года пытается убедить руководство, что шахта убыточная, она не отвечает требованиям техники безопасности, и ее следует закрыть. И к концу фильма у него что­то начинает получаться... А что сделали бы мы, оказавшись в Дубне 1955 года? Что могли бы изменить? Разве что попробовали бы удержать хозяина Дубны от опрометчивого поступка, стоившего ему карьеры, и тогда, как "многие считают, - осторожно заметил П.С.Исаев в своих воспоминаниях, - научная судьба лаборатории могла бы быть более перспективной, чем она состоялась…"

И напоследок - о другом научно-исследовательском институте Дубны 1955 года. Это уже упомянутый ЭФЛАН, будущая Лаборатория высоких энергий ОИЯИ. Она еще сохраняет сбивающее с толку название "Электрофизическая лаборатория", но уже не секрет, что "физики­электрики" приступили к монтажу очередного атомного гиганта - ускорителя, который превзойдет по энергии американский бэватрон в Беркли. Главная задача, под которую строится ускоритель, отчасти уже решена: из Беркли пришло сообщение, что антипротон открыт, и молодая команда "электриков" готовится к экспериментам по открытию антинейтрона.

Пляжа еще нет

...А Дубна продолжает строиться, расширяться и меняется на глазах. 1 мая открылся магазин "На горке". 1 сентября - школа №4, в здании которой сейчас располагается физико­математический лицей имени В.Г.Кадышевского, в марте - стадион "Наука", а за площадкой ЭФЛАН, будущей ЛВЭ, - второе садоводческое товарищество (первое - "Мичуринец"); перед площадкой ИЯПАН - хлебозавод, на площади Мира, еще не удостоенной чести так называться, - столовая №1, которая по качеству обслуживания могла заткнуть за пояс иной ресторан, у набережной Волги - клуб (ДК "Мир"); первая аптека, первая очередь больничного городка, налаживается ежедневное автобусное сообщение Дубна - Дмитров…

Александр РАСТОРГУЕВ