Из истории международного сотрудничества

А.А.Тяпкин: "Сквозь железный занавес"

(Окончание. Начало в № 13-14, 16-17, 19, 20.)

Пауза для Джелепова

- Давайте пoблaгoдapим Aлeкceя Aлeкceeвичa зa его замечательный рассказ, - предложил директор музея.

- Я бы мог еще, - усмехнулся Тяпкин, дождавшись, когда стихнут аплодисменты. - У меня еще много... Есть что вспомнить! - Он наклонил голову, погладил затылок. - Кстати, о контактах. Рыжов оказался прав - контактов избежать не удалось. Мы c Джeлeпoвым в какой-то момент открыли не ту дверь и оказались в окружении репортеров.

Последовали вопросы, и прежде всего: как мы оцениваем результаты конференции? Что делать? У меня в голове вертелась фраза: представьтесь, пожалуйста, какую газету вы представляете. И я ее произнес. Они поняли и, как это принято у них, начали представляться. И пока они представлялись, Джелепов придумал несколько общих фраз: мы приветствуем укрепление научных связей c нашими зарубежными коллегами - и так дальше, в таком духе. И выкрутился. Ho паузу подарил ему я!

"Богиня победы"

- А вы знаете, я что-то такое припоминаю, - сказала Зоя Федоровна, заведующая читальным залом библиотеки ОИЯИ, которая теперь носит имя Д.И.Блохинцева. - Если это книга старая... Пойдемте! - сказала она решительно. - У нас сохранился каталог по названиям книг... Вот! Николай Асанов, "Богиня победы".

Я пробежал повесть по диагонали, потом еще раз; внимательно изучил три главы, где действие происходит в Дубне, но ничего об интригах Тяпкина против Мещерякова не нашел. Алексея Алексеевича узнал сразу, он появляется в 17-й главе повести на водных лыжах, в образе "известного дубненца Тропинина", почти портрет с натуры: "Тропинин летел как молодой бог..."

Узнать Мещерякова сложнее. Вроде бы вот он - мудрый профессор Богатырёв. Но что-то не сходится. Как будто автор к могучей и колоритной фигуре МГ прибавил быстрый ум Векслера: "Сейчас он, должно быть, "обкатывал" в голове какую-нибудь идею. Они в этой большой лохматой голове рождались дюжинами". Ну скажите, разве это Мещеряков? А с другой стороны: "В лаборатории этот пожилой грузный человек с глазами поэта проявил необыкновенную деятельность..."

Не было, опять же, ничего и об интригах Тропинина против Богатырёва. Похоже, автор расщепил своего героя, оставив за ним славу первого воднолыжника и манеру задирать младших коллег, а подхалимаж и мелкие пакости перенес на другого персонажа книги, некоего Крохмалёва, сокращенно Кроху (прототип установить не удалось).

М.Г.Мещеряков со своим Сурком.

Об испытаниях в атолле Бикини тоже не было. Это я и сообщил Алексею Алексеевичу, встретив его через неделю у проходной ляповской площадки.

- Значит, он потом убрал, - выслушав, сказал Тяпкин. - В первой редакции было. А собака осталась? Это ведь не простая собака. Это щенок собаки Курчатова...

Я хотел сказать, что с Сурком, собакой МГ, и Балу, собакой Векслера, Асанов, на правах беллетриста, сделал то же, что и с их хозяевами, - слепил из них единый собачий образ, но Алексей Алексеевич уже сменил тему разговора и пригласил на лекцию по экономике, послушать какого-то физика из Москвы:

- А то экономисты уже совсем изоврались...

И, еще раз сменив тему разговора, поведал забавную историю известного когда-то советского философа Б.Г.Кузнецова, в девичестве Шапиро. Я готов был слушать еще и еще, но тут из проходной вышел В.П.Джелепов с портфелем.

- Венедикт Петрович! - окликнул его Тяпкин. - Иди, подвезу!

И, не обозначая конец разговора, пошел к машине.

Александр РАСТОРГУЕВ
 

Из послесловия Н.А.Асанова к повести "Богиня победы"

Как только рукопись легла на стол редактора, раздался телефонный звонок из одной научной инстанции.

"Нам стало известно, - говорили на том конце провода, - что редакция предполагает опубликовать повесть о работниках науки. Намерение весьма похвальное, тем более что о людях науки пишут мало. И мы хотели бы ознакомиться с повестью, чтобы помочь автору избежать ошибок, которые могут оказаться в произведении, так как автор не специалист в данной области..."

Такого рода рецензирование порой проводится при выпуске популярной литературы, рассказывающей о том или ином научном открытии. Но повесть... Ведь автор писал не о науке, а о людях, творящих науку!

Редактор поблагодарил отзывчивого товарища и согласился, что такая помощь может быть полезной... Узнал я об этом значительно позже; в это время я был в Средней Азии, где произошла в то время крупнейшая горная катастрофа... На мои запросы мне отвечали как-то не очень определенно; пришлось прервать работу и отправиться в Москву.

Прошли все сроки; рукопись все еще находилась в научной инстанции, куда была переслана на одну неделю. Наконец, я узнал, что она на руках у Михаила Борисовича Красова... Михаил Борисович разговаривал со мной любезно, видеть не пожелал, но по телефону весьма обстоятельно рассказал, как возмутила его коллег моя повесть, и даже пообещал прислать через два-три месяца подробную рецензию, подписанную чуть ли не всеми членами Ученого совета института...

К моему удивлению, через два дня рукопись была возвращена в журнал. К ней прилагалась рецензия из восьми строк. По одной на месяц ожидания! В рецензии предлагалось убрать из рукописи две фразы. Я их тут же вычеркнул.

Из ответного письма главному редактору журнала "Огонёк" А.В.Софронову

Уважаемый Анатолий Владимирович!

Не будучи критиком, я, конечно, не берусь анализировать художественные достоинства и недостатки повести Н.А.Асанова, но как читатель скажу, что я прочел ее с большим интересом. Бесспорной удачей автора являются образы двух положительных героев - молодых физиков, предъявляющих высокий нравственный счет к окружающим людям. То, как и ради чего они ведут борьбу, порождает уверенность, что они в науке пойдут дальше своих маститых противников. Именно это и создает оптимистическую окраску повести.

В качестве пожелания я рекомендовал бы автору не пользоваться в повести наименованиями существующих или сооружаемых физических институтов, исключить упоминание об ученом, ездившем в Бикини, и т.д. Излишняя конкретизация обстановки, ссылки на существующие институты привносят ненужное искушение отождествить кое-кого из персонажей повести с некоторыми из ныне здравствующих научных работников.

Повесть Н.А.Асанова безусловно заслуживает опубликования, следует только внести в нее упомянутые коррективы.

Искренне Ваш член-корр. АН СССР М.Г.Мещеряков
15 июля 1965 г.