Беседа с лауреатом

Высокая награда

10 февраля лауреатом Демидовской премии стал академик А.Ю.Розанов (Палеонтологический институт РАН, ЛРБ ОИЯИ). Мы поздравили Алексея Юрьевича с высокой наградой и попросили прокомментировать событие.

- Премия имеет длинную историю, ее основал промышленник П.Н.Демидов в XIX веке. Это самая престижная неправительственная премия, которая существует в науке. В ее экспертный совет входят видные ученые, а в попечительский совет люди, которые делают вложения в науку, в том числе формируют финансовый статус премии.

А вы сами никогда не входили в состав экспертного совета?

- Нет.

Это оценка работ по гамбургскому счету...

- Я могу сказать, что из всех наград, которые я получал, эта - самая престижная. За многие годы ее существования всего 100 человек были ею награждены. Если я назову некоторые фамилии, вам будет понятен уровень этой премии. Это Д.И.Менделеев, Н.И.Пирогов, И.Ф.Крузенштерн. Вместе со мной получал премию выдающийся нейрохирург, признанный номером один в мире, А.Н.Коновалов, президент НМИЦ нейрохирургии имени Н.Н.Бурденко. Кого вы еще можете знать? Например, эту премию получал один из основоположников нашей космической медицины О.Г.Газенко...

Он бывал в Дубне, давал интервью нашему еженедельнику.

- А совсем недавно эту премию получил Ю.Ц.Оганесян.

Премию вы получили за новое направление в палеонтологии и астробиологии. Можете коротко рассказать об этих работах?

- Ну, это сказано для краткости формулировки, правда, в одном месте написано "за труды по палеонтологии", в другом - "за труды по биологии", сюда включаются и мои труды в ОИЯИ по астробиологии. Вот как сформулировано в дипломе: "академик Розанов, ученый с мировым именем, специалист в области геологии, биологии, палеонтологии, стратиграфии, астробиологии".

То есть за совокупность сделанного за всю научную жизнь...

- Ну, конечно. Не за конкретную работу, а за заслуги вообще в науке. К несчастью или к счастью, я занимался многими вещами и везде "наследил".

Вы стали первопроходцем в отдельных направлениях...

- Конечно, направление бактериальной палеонтологии я и обосновал, есть еще много вещей, которые я сделал впервые, вещи, которые во всех учебниках, - это касается стратиграфии. Меня избирали во многие международные организации, в их руководящие органы, например, я был вице-президентом Международной палеонтологической ассоциации, председателем Международной Кембрийской комиссии, работал экспертом в комитетах ЮНЕСКО.

Возвращаясь к астробиологии, можно здесь ожидать в ближайшее время новых ярких результатов?

- Вы знаете, именно в ОИЯИ года полтора-два назад была создана книга "Метеорит Оргей (атлас микрофоссилий)". Там в авторах вся моя группа и наш коллега Ричард Хувер (США), который недавно стал почетным доктором РАН.

Что вы можете посоветовать молодым ученым, как надо работать, чем, может быть, жертвовать, чтобы достичь ваших высот в науке?

- Жертвовать ничем не надо, надо просто добросовестно работать, как можно больше читать и, самое главное, и этим отличалась вся моя деятельность, - если я начинал какое-то дело, я всегда доводил его до конца. Иногда я затевал такие работы, которые длились 10-12 лет, но я их все равно доводил до конца. А наука такая вещь, где до конца выяснить ничего не возможно, это бесконечный процесс. Не надо пугаться, если что-то не будет получаться, или будет получаться, но все будут свистеть и топать ногами или, наоборот, хлопать в ладоши. Я проходил эти стадии многократно и - ничего, выжил.

Не так давно был избран новый президент Академии наук. Ждете ли вы перемен в отношении государства к академии, повышении ее роли в обществе, влияния на принятие решений государственного масштаба?

- Это вопрос непростой. Отношение к академии было всегда сложное, ее авторитет в разные времена тоже был разным. Разным было и отношение руководителей страны к науке: одни считали, что она важна, другие считали неважной, одни любили ученых и деньги давали, другие не любили и денег не давали. Что касается дня сегодняшнего, я думаю, несмотря на все сложности, отношение к науке начинает меняться, за исключением одного момента. Мне кажется, руководители страны не очень понимают, что импортозамещение - это еще не наука, а игра в догонялки. Оторваться по-настоящему мы можем только в одном случае, если у нас фундаментальную науку будут охранять, не будут руководить исследованиями ученых. Деньги, которые выделяются на фундаментальную науку, могут быть небольшими, но неприкасаемыми. И последнее. Среди фундаментальных исследований будет много не очень важных, не ярких или вообще ошибочных вещей, но с этим надо мириться. Кроме того, именно в этом "хламе" лет через 30-50 кто-то найдет что-то интересное, что в свое время не распознали. Еще нет понимания, что фундаментальная наука - это то, что меняет парадигмы и наполняет справочники и энциклопедии. Это принципиальные положения, на которых потом по-новому развивается мир. И это очень важно.

Ольга ТАРАНТИНА